История о музыкальных приоритетах
История о музыкальных приоритетах. (Фрагмент книги Марка Пильника «Слово из шести букв» 2020 г.)
Из личных наблюдений известно, что большинство людей подсознательно отдают предпочтение фокстротам юности.
Интеллигенты, прошедшие Чайковского, Россини и Моцарта за первые 15 лет биографии, после всю жизнь упиваются Гайдном, Брамсом и Генделем, понятыми в 18… И романтизируют. Вспоминая жаркий поцелуй нескладной подружки… под Вивальди.
Мы живём проще. Но и нас можно измотать аккордом – другим.
Как-то раз я отправился на рыбалку. Далеко. С приятелем. На его автомобиле. На его далёкую северную Родину.
В продолжительном пути водитель должен чувствовать себя комфортно. И я смиренно отнёсся к тому, что (!) он включил после Нижнего Тагила, когда кончилось радио… Диск назывался оптимистично «Русская дискотека восьмидесятых».
Жизнь замерла на бесконечные четыре часа.
Уже через 12 минут я начал энергично подбухивать в такт хореографирующему рулевому. Моему проводнику в страну рыболовного изобилия.
Крик восторга вырвался из нетрезвых уст в районе Верхотурья. Именно там зазвучала единственная, известная мне песня про белые розы.
Столь ненавистное прежде творение музыкальных извращенцев вызвало во мне неподдельное одобрение, поскольку было шедевром на фоне уже прослушанных двух десятков чудовищных композиций. Не имеющих общего со словом композитор.
Экстаз был расценен спутником однозначно. И когда через час диск был исчерпан, мне персонально ещё 11 раз была предоставлена возможность насладиться излюбленной историей цветочной смерти…
Воспитание не позволяло блевать в чужом автомобиле. Других дисков не было. В Серове ловилось «Радио Шансон», ошеломившее своей глубиной. После снова был «Ласковый Май».
Долгожданный придорожный знак «п. Сосьва» вызвал умиление. Сообщение, что «вот мы и приехали» – фурор.
Помрачение, с которым я впитал тишину, было недолгим. Родственники северянина нас гостеприимно усадили за обильный стол.
Беседа, состоящая из преимущественно нецензурных выражений, имела громкое музыкальное сопровождение… Из колонок пританцовывал вечно юный детдомовец. Он пел мне про розы, воодушевляя нетрезвую жену хозяина.
Никогда после не слушал я с таким упоением рассказы о беспробудном пьянстве мужа. Его нежелании купить ей стиральную машину. О его бабах на стороне, неурожае шишек и дичи в окрестных лесах…
Как сладок был её дискант, отчасти заглушавший звуки криворукого клавишника и голос убогого Шатунова.
Но, что это? Вакханалия оборвалась. Исступление счастья пронзило пространство. И нетрезвый хозяин сообщил, что теперь мы все как один споём караоке.
Внутренне согласившись на «Владимирский централ», я был низвергнут в бездну…
Через минуту трое моих собутыльников, вдохновенно перебивая друг друга, не попадая в тональность, орали в 2 микрофона про беззащитность шипов…
Ночью на луну выла хозяйская собака. В паузах о конуру гремела цепь. Восточный ветер бил ветвями рябины о стекло окна.
Как заворожённый, укрывшись одеялом, слушал я эту пылкую какофонию природы. И только тревога, что там, по разбитой лесовозами дороге, сейчас пройдут пьянёхонькие, выцветшие, беззубые тётки, потерявшие девственность в далёком 89-м под ненавистный суперхит, и недружным хором будут выводить про снег и морозы…, так и не дала мне уснуть.